Русские сумерки - Страница 40

Сейчас они нацелены вверх и наружу.

Правильно. Главная задача – защита от нападения с воздуха. Именно туда сориентированы прожектора, звукоуловители, радары.

Вся эта система не рассчитана на то, что какой-то идиот с риском для жизни будет ползать по летающему дирижаблю!

Они и впадину не до конца осветили. Та часть, что примыкает к ангарам, окутана сумраком…

У меня должно получиться!

Несколько лестниц ведут вниз. Но все они озарены прожекторами.

Пофиг!

Обойдусь и без лестниц.

Я перелезаю через бортик и съезжаю по гладкому, пологому склону. Прямо на крышу ангара! Повисаю на её краю, бесшумно спрыгиваю вниз.

Людей кругом не видно.

Только посреди площадки одинокий механик в замасленном комбезе ковыряется во внутренностях вертолёта.

Я огибаю ангар. Дёргаю за рукоятку ворот.

Заперто!

Обманули «благодетели»!

А может, не рассчитывали, что сюда доберусь? Может, так и было задумано? Сначала вентилятор включили… А потом я чудом не свалился с козырька…

Ну да. Мёртвый трикстер не сможет работать на Аслана.

Холодная злость подкатывает к сердцу.

Ладно, ребятишки. Ещё посмотрим, кто кого!

Я озираюсь. Второй ангар – на другой стороне площадки. Чтобы до него добраться, надо пройти мимо вертолёта, пересечь ярко освещённое место…

И главное, нет никакой гарантии, что второй ангар сейчас открыт.

Что это там в полумраке?

Какие-то ящики. А рядом валяется грязная роба.

Очень удачно. Я натягиваю её и уверенно иду к вертолёту.

Когда приблизился вплотную, механик услышал мои шаги. Но особого значения не придал – всё так же склонившись над полуразобранным механизмом, рассеянно пробормотал:

– Лёха, подай-ка ключ на пятнадцать!

Из открытого ящика с инструментом я беру железку – самую удобную. Вряд ли именно её просил механик. А мне – то, что надо! Обматываю деталь промасленной ветошью.

– Ну, чего там возишься? – недовольно оборачивается механик. И удивлённо округляет глаза. Более ясно выразить свои эмоции он не успевает. Потому что я бью его железкой по голове.

В сидячем виде аккуратно прислоняю механика к стойке вертолётного шасси. Забираю у него связку ключей, фонарик. И таким же неторопливым шагом возвращаюсь к ангару.

Открываю ворота. Вхожу и прикрываю их за собой.

Включаю фонарь.

Всё правильно – джетпаки на месте! Двадцать штук, закреплённых в специальных стойках.

Я снимаю крепления и выкатываю крайний джетпак вместе со стойкой.

«Реактивные ранцы» – звучит красиво. А на самом деле – каждый весит более шестидесяти килограммов! Надо быть штангистом, чтоб таскать их вручную.

Я хорошо знаю эту модель.

Два расположенных вертикально турбовентиляторных двигателя. Запас хода – пара часов на скорости семьдесят километров в час.

Если удастся вырваться с дирижабля, на этой штуковине я смогу и Москву покинуть – двигаясь вдоль крыш. Даже оптика не засечёт – не то что радар…

Какой-то шум снаружи. Чей-то испуганный вопль!

Вздрагиваю, вслушиваясь. Это со стороны вертолёта!

Неужели объявился Лёха, напарник контуженного механика? И, думаю, уже заметил, что нет связки ключей…

А чтоб ему!

Сейчас поднимут тревогу!

Я торопливо встаю подошвами на специальные подножки. Щёлкаю крепежом, дрожащими от волнения пальцами прилаживаю на плечах широкие лямки.

Выключаю фонарик. И в кромешной тьме берусь за две удобные рукоятки управления.

Двигатели оживают ровным гулом. А кто-то уже распахивает ворота ангара.

Я до отказа жму кнопку мощности на правой рукоятке. Отрываюсь от пола. И, повернувшись чуть боком, обтекателем левого двигателя бью по створке ворот изнутри.

Крики, проклятия, зеленоватые вспышки разрядников.

Но я уже вырвался из ангара!

Сметаю ещё несколько фигур на вертолётной площадке. И резко, почти вертикально набираю высоту.

Подо мной истошно завывает сирена. Озарённая огнями тарелка дирижабля становится видна сверху как на ладони. Крохотные фигурки мечутся на вертолётной площадке. Этих я не боюсь. У них и автоматов-то нет: штатное оружие охраны – разрядники, бьющие на двадцать метров.

Плохо, что орудия в башнях уже начинают разворачиваться!

Мой джетпак почти невидим для радаров, сплошной армированный пластик. Но компьютер и с помощью оптики отлично умеет наводить. Штатный алгоритм – отслеживать всё, что идёт в сторону «Московских зорь». А теперь, похоже, дали команду бить по уходящей цели.

Я не успею уйти выше!

Клубились бы надо мной облака…

Нету!

Ночь удивительно ясная, звёздная.

Я стискиваю левую рукоять, резко ухожу вбок. Тарелка «Московских зорь» смещается в сторону.

Теперь единственный шанс – рухнуть камнем, за считаные секунды уйти из зоны обстрела. По краю тарелки тоже есть пушки – я должен проскочить между ними. И, падая, миновать зону действия электромагнитных излучателей – ту, что внизу дирижабля!

Я щёлкаю тумблером. За спиной становится непривычно тихо. Лишь ветер свистит в ушах.

И стремительно приближается край дирижабля.

В этот миг начинают работать пушки – справа и слева.

Огненные трассеры перечёркивают пустоту. Шары плазмы рвутся совсем рядом! Долю мгновения кажется, что задели…

Но я уже в мёртвой зоне у самого края тарелки. Пролетаю в считаных сантиметрах от него!

Воздух под днищем дирижабля озаряется сполохами. Это – излучатели!

Только я – ниже!

Падаю туда, где чернеет лента Москвы-реки.

Даже сквозь рёв ветра слышно, как истошно бибикает сигнал опасности. Поток воздуха бьёт в глаза.

Когда на индикаторе высотомера высвечивается число «200», я запускаю двигатели. И спиной чувствую ровный негромкий гул.